Григорий Горин - Кин IV
Соломон. Держитесь, сэр, держитесь за меня! Пора домой. Дождь, кажется, действительно собирается…
КинНа ключ от бродяг запирают дома, –А дождь себе льет и льет…
(Садится на землю, закрывает глаза.)
Соломон. Ну, что вы делаете, сударь? Земля сырая… Вы и так всю прошлую ночь кашляли… (Пытается поднять Кина.) Встаньте, умоляю…
Появляются двое прохожих. Он – в цилиндре, она – в шляпке; несколько секунд наблюдают за происходящим.
Цилиндр. Смотри, дорогая, кажется, мы знаем этого джентльмена. По-моему, это – Кин.
Шляпка. Тот самый?
Цилиндр. Разумеется. Никогда не видел его вблизи. Как он постарел, однако… (Соломону.) Скажите, любезный, это – Кин?
Соломон (сердито). Нет, сэр. Это – его двойник, причем довольно пьяный. Проходите, господа, проходите…
Появляется еще один прохожий, в кепке. В руках держит раскладной стульчик.
Кепка (радостно). Уже начинается? Значит, я вовремя… (Раскладывает стул, садится.)
Шляпка. Что начинается?
Кепка. Представление… Это ж – Кин. Сейчас очухается, и пойдет потеха!..
Шляпка. Как интересно… (Цилиндру.) Милый, сходи в ресторан, попроси два стула…
Из дверей ресторана выходит Хозяин со стульями.
Хозяин. Иду, иду! Господа, только в нашем заведении – «Сон в летнюю ночь» в исполнении неподражаемого Эдмунда Кина. (Ставит стулья.) Кресло в партере – десять шиллингов, в амфитеатре – семь.
Цилиндр. Два в партере. (Платит деньги, усаживается вместе со Шляпкой в первом ряду.)
Соломон (возмущенно). Как вам не совестно, господа?! Где ваше благородство? Ну, что вы уставились на несчастного человека?!
Хозяин (Цилиндру). Его слуга – Соломон. Ворчун и скандалист. Но, в общем-то, добрый малый…
Соломон (в гневе). Я вам покажу – добрый! А ну, пошли все отсюда!.. (Подходит к Кепке.) Убирайтесь, вам говорят!
Кепка (довольно.) Глазищами-то как вращает! Умора!
Соломон (в отчаянии). «Все в мире ограничено, лишь тупость предела не имеет!»
Кепка. Это откуда? Из какой пьесы?
Соломон (возвращается к Кину, теребит его). Сэр, просыпайтесь! Вы не имеете права забавлять этих бездельников! Да что с вами? (Трогает пульс.) Ему совсем плохо. Доктора! Срочно доктора!
Хозяин. Доктор в зале. Второй столик у окна. Кушает свой любимый паштет. Между прочим, господа, гусиный паштет – фирменное блюдо нашего ресторана. Лучший гусиный паштет в Лондоне. Рекомендую!
Цилиндр. Пожалуй. (Шляпке.) Дорогая, ты не проголодалась?
Шляпка. Нет… Но, может быть, легкий салат из спаржи.
Хозяин. С белым грибным соусом?
Шляпка. Не откажусь.
Хозяин (записывает заказ). Значит, один паштет, один салат…
Соломон (в отчаянии). Каннибалы! (Убегает в ресторан.)
Хозяин. Из вин могу предложить: херес, рислинг, бургундское…
Цилиндр. А что предпочитает наш герой?
Хозяин. Все! И еще пару пива…
Смеются. Появляется Лорд Мьюил. Оглядывает собравшихся. Подходит к Хозяину.
Мьюил. Скажите, любезный, это ресторан «Гусиная лапка»?
Хозяин. Совершенно верно, сэр.
Мьюил. Я могу видеть мистера Кина?
Хозяин. Разумеется, сэр. Он – перед вами…
Мьюил (подходит к Кину). Какой позор! (Хозяину.) Однако у меня к нему важное дело… Как бы его разбудить?
Хозяин. Уже послали за доктором! Вы садитесь, сэр, садитесь…
Цилиндр. Да уж, пожалуйста. Мы ведь тоже, между прочим, смотрим…
Мьюил занимает кресло, дает денег Хозяину. В дверях ресторана появляются Соломон и Доктор.
Хозяин. Явление четвертое: «Те же и доктор».
Доктор. Добрый вечер, дамы и господа! Разрешите представиться: доктор Томпсон, психотерапевт. Частный кабинет – Манчестер-стрит, восемнадцать. Прием ежедневно. (Раздает публике рекламные карточки.) Лечение внутренних болезней, психических стрессов, меланхолии…
Соломон (склонился над Кином). Да подойдите же сюда, доктор!
Доктор (строго). Не надо давать мне советов, друг мой! На вашем месте я бы лучше попытался поймать кэб, чтоб потом отвезти своего хозяина домой. Если, конечно, у него есть дом…
Кепка. Говорят, его жена выгнала…
Шляпка. Ну что ж, ее можно понять.
Мьюил. И все же, доктор, я прошу, приведите его поскорей в чувства: у меня мало времени.
Кепка. Нет, зачем же «поскорей»? Давайте по полной программе…
Цилиндр. Да уж, пожалуйста…
Соломон (в отчаянии поднял глаза к небу). Господи! И ты на все это спокойно взираешь?
Соломон уходит.
Доктор. Итак, мой метод лечения включает в себя не только медикаментозные средства, но прежде всего – психологические манипуляции. Поясню на примере. (Подходит к Кину.) Вот типичный случай глубочайшего алкогольного наркоза. Обратите внимание: снижены рефлексы, затруднено дыхание… Пульс слабый! Реакция на раздражители… (Достал из кармана пузырек.) Это – нашатырь! (Дает понюхать Кину.) Слабая реакция… Казалось бы, случай безнадежный. Но тут я перехожу на метод индивидуальной терапии. Ведь перед нами – актер. А у каждой особи есть, как известно, свои специфические раздражители… (Достает из кармана колокольчик.) Первый звонок… Второй… Третий… Аплодисменты. (Аплодирует.)
Кин подает признаки жизни.
Помогайте мне, господа, помогайте!
Все аплодируют. Кин открывает глаза, тупо смотрит на собравшихся.
Цилиндр (Доктору). Браво!
Доктор. Проверено на цирковых лошадях… Только они реагируют на звук трубы.
Цилиндр. Разве лошади пьют? (Смеется.)
Кин. Где я?
Шляпка (Цилиндру). Тихо. Он заговорил.
Кин. Это сон?
Доктор. Да, голубчик. «Сон в летнюю ночь, или Что вам угодно?»
Все смеются.
Кин (тяжело поднимаясь). Так что вам угодно, господа? И почему все время один и тот же сон? Другим людям снятся поля, реки, птицы, цветы. Неужели я приговорен постоянно видеть во сне бинокли и лорнеты, потные физиономии, лоснящиеся от любопытства?! (Подходит к сидящим, разглядывает их.) Неужели моя несчастная голова не заслужила более приятных сновидений? (Заметил Мьюила.) А это еще кто? Такая рожа способна превратить сон в кошмар!
Мьюил (гневно). Какая наглость! (Вскочил.)
Кепка. Да садитесь вы, садитесь! Не мешайте.
Мьюил (оттолкнул Кепку). Оставьте меня! (Кину.) Я – лорд Мьюил. И это – никакой не сон.
Кин. Лорд Мьюил наяву? Еще больший кошмар!
Все смеются.
Мьюил. Я здесь не за тем, чтоб выслушивать оскорбления! У меня поручение от его величества короля! И если вы, сударь, способны хоть чуточку соображать, извольте меня выслушать! (Хватает Кина за руку, отводит в сторону.) Его величество велел передать вам письмо. (Отдает Кину письмо.) А на словах велел сообщить, что он крайне недоволен вами, мистер Кин! Вас не за тем попросили со сцены Друри-Лейн, чтобы вы лицедействовали возле всех пивнушек Лондона. Это порождает нездоровые толки и оскорбляет честь и достоинство короля… Короче! Его величество требует, чтоб вы оставили актерскую профессию и подыскали себе какое-то более достойное занятие… На первое время вам будет выдаваться пособие – двести фунтов в месяц.
Цилиндр. О чем они говорят? Я ничего не слышу.
Кин (повернувшись к сидящим). Извините! Лорд Мьюил не знает законов нашего ремесла… Интересы зрителя – прежде всего. (Подходит к сидящим.) Так вот, леди и джентльмены, мне сообщили, что его величество король просит меня перестать быть актером…
Мьюил. Приказывает!
Кин. Вот даже как? Приказывает! За это мне обещают двести фунтов в месяц. Между прочим, когда выступал на сцене театра, мне платили всего сто. Странная арифметика, не так ли? Быть актером – сто, не быть – вдвое больше. Так быть или не быть, вот в чем вопрос?
